Олег Доброчеев, ведущий научный сотрудник, РНЦ «Курчатовский институт», директор центра прогнозов, Институт экономических стратегий.

О надвигающемся глобальном кризисе драме думали, писали и говорили не только 1000, 500 или 40 лет назад, но и сравнительно недавно – в самом конце XX века. Когда одновременно с бурными, дестабилизирующими мировую экономику процессами глобализации начали просматриваться и пути их преодоления.

Ключевые слова: мировой кризис, дестабилизация экономики, исторические циклы, глобализация, турбулентные процессы

В конце XX века помощник президента РФ по национальной безопасности Юрий Батурин вместе с автором настоящей статьи написали в «Известиях» (от 28.4.1995), что США, которые тогда были «нашим все», ждет в начале XXI века кризис. Его масштабы окажутся сопоставимыми с российскими. Никто, тогда (кроме отдельных американцев) не придал этому научному выводу большого значения.

Но сегодня описание американской экономической драмы занимает в нынешних СМИ много места, никак, однако, не приближая ни к пониманию ее реальных масштабов, ни, тем более, возможных конструктивных ответных действий. Тем не менее, еще в 1990-х мы обращали внимание американских политиков на ценность российского опыта, как полномасштабной действующей модели глобального кризиса.

О чем же сегодня может поведать эта модель, с учетом теперь уже не только российского, но и мирового опыта?

Во-первых, очередность кризисов мировой экономики подчиняется строгим ритмам глобальных перемен (140-летним циклам), 1/16 часть которых равна приблизительно 8,75 годам, а 1/8 — 17-18 годам. Так, через 7-8 лет после российского системного кризиса 1991 года последовала череда региональных финансовых кризисов в Японии, Корее, России, Бразилии, а через 17 лет после него «неожиданно» грянул системный, как теперь многие понимают, мировой финансовый кризис, который больше всего отразился в 2009 году на предкризисной европейской и растущей российской экономике.

По нашим оценкам 18 летней давности, которые события последнего времени только подтверждают, следующим шагом глобального кризиса может стать американский (1998+18=2016 год).

И не только по тому, что об этом многие сегодня говорят и пишут, а потому, что США к этому драматичному моменту всемирной истории будет проходить своеобразный Рубикон собственного развития. Об этом горят как статистические данные по экономике США, показанные на рис. 1, так и ритмы американской истории. Ведь ровно за 240 лет (или 4 кондратьевских цикла по 60 лет) до этой даты – в 1776 году были образованы Соединенные Штаты Америки.

Не отреагировать на такого рода совпадение ритмов мировой и национальной истории практически невозможно. Об этом, как раз и свидетельствует российский и европейский опыт.

Дело в том, что российский системный кризис, резко обострившийся в 1991 году, не только попал в ритмы глобальных перемен, но и в критический период собственной истории (как мы об этом писали в «Независимой газете» от 19.08.1994 г.). Поскольку предыдущий критический период 1914 -1918 годов, отстоял на один российский 75-80 летний цикл назад.

То же самое происходит и с текущим европейским кризисом, поскольку всем известные критические периоды истории современной Европы 1928, 1968, 2008 гг,. отстоят друг от друга ровно на один ее длинный 40-летний цикл.

Совпадение критических периодов национальной истории с мировой – вот что неожиданно и резко интенсифицирует в ней деструктивные социально-экономические процессы и является вторым отличительным признаком кризисного развития ситуации.

Поэтому и высока вероятность, если говорить научным языком, резкого обострения национального американского кризиса в районе 2016 года с погрешностью в несколько лет.

А вот о характере его течения судить можно менее определенно, поскольку, как мы с Батуриным писали по этому поводу 18 лет назад, все семьи счастливы одинаково, а несчастливы по-разному.

Единственное на что после кризисного развития и России 1990-х и Европы 2010-х стоит обратить внимание, так это на высокую вероятность дезинтеграционных процессов. В такого рода кризисные периоды, как показывает история, центробежные тенденции резко обостряются. Помимо опыта России и ЕС, об этом свидетельствует и практически взрывное обострение сепаратистских тенденций в последнее время в самих США, о которых в свое время предупреждал И. Панарин, и о чем свидетельствуют результаты исследования американской истории, выполненные студенткой ФУ при Правительстве России Натальей Малых (см. рис. 2).

Так, рис. 2 показывает, что рост американского государства сопровождался волнами сепаратизма, кратными 60-летнему циклу этой страны. Об этом свидетельствуют пики сепаратизма 1776, 1836, 1861, 2011 годов, между которыми мы видим соответственно 60-летний, 25-летний и 150-летний интервалы, два из которых кратны 30 годам, а один близок к этому интервалу.

Правда, сепаратисты 2011 года, в отличие от физически отделившихся в 1861 г. штатов США, являются виртуальными.

Прочтение этих данных под углом зрения длинноволновой 60-летней периодики американской экономики и истории позволяет сделать три предположения. Во-первых, сепаратистские настроения в США так и не приведут к физическому отделению некоторых штатов, а останутся всего лишь настроениями. Во-вторых, физическое отделение некоторых штатов может произойти, если считать с 1776 г., в 2016 г, а, в-третьих, если считать с 1861 года, то в 2041 году.

Другая важная особенность турбулентного развития экономических систем стоит в том, что большие по размерам системы в кризисы изменяются более радикально, чем малые. Так системный кризис России 1990-х годов сопровождался изменением пространственной структуры государства и переходом от социалистической к рыночной системе регулирования экономики. В случае же более мелкого по сравнению с СССР, Европейского Союза речь может идти, всего лишь об отделении некоторых периферических стран.

Физические размеры территории американского национального хозяйства, которые согласно турбулентной модели определяют кризисную динамику его течения, занимают промежуточное положение между Россией и ЕС. Поэтому в США мы можем ожидать несколько большие экономические потрясения, чем в Европе, но меньшие, чем в России.

О последствиях этого кризиса для мировой экономики и способах минимизации последствий размышляют сегодня не только в США, которые всерьез задумались о проблеме еще в середине 1990-х, но и в рамках международных структур, таких как G-20. Большинство ученых и специалистов сходятся, при этом, во мнении о необходимости диверсификации мировой экономики по пространству, с образованием от 3 (Бернар Лиетар) до 15 (см. статью «Ансамбль пятнадцати») устойчивых глобальных экономических систем, равномерно распределенных по всему земному шару (глобальных государств – GS).

На современном языке политологов это называется превращением однополярной системы мировой экономики в многополярную, или полицентрическую. Практические же попытки конструирования устойчивой системы мировой экономики, начатые еще в середине XX века Гомбергом и Пармеле, говорят скорее о сотовой, ячеистой, а не многополярной системе хозяйства (см. приложение).

По нашим оценкам 14-летней давности (см .«Глобальный кризис. Российский сценарий» НГ от 13.01.1999) и оценкам американских экономистов, изложенным в первом президентском послании Буша младшего, этот трансформационный процесс может занять лет 20. Поэтому, он вряд ли закончится к началу ожидаемого циклического кризиса в США.

Объясняется это еще и тем, что существующие институты регулирования мировой экономики, такие как Всемирный Банк, Международный валютный фонд, МВФ, G-8, G-20, с текущими кризисными проблемами не справляются, а новые институты, необходимые для устойчивости глобальной экономики, не только не созданы, но и не спроектированы. Более того, сегодня многие понимают, что для их создания необходимо еще и сотворение нового теоретического базиса экономики, или, другими словами, новой экономической парадигмы.

Все это в совокупности говорит о высокой вероятности дестабилизации мировой экономики в середине – конце первого двадцатилетия XXI века.

Однако, помимо прямого негативного эффекта это обстоятельство послужит, как о том свидетельствует исторический опыт, еще и резкой интенсификации процессов образования нового диверсифицированного по пространству, а значит и устойчивого, мирового хозяйства и нового более добротного содержания глобальных социально-экономических отношений.

Краткая истории проектирования устойчивого глобального мироустройства (четыре карты)

Первая карта нашей коллекции создана Морисом Гомбергом в начале 1942 года, практически сразу после вступления Америки во II мировую войну. Возможно, его работа была вдохновлена президентом США Франклинм Д. Рузвельтом. Во всяком случае, речь президента автор подробно цитирует в нижней части карты (источник GlobalResearch).

Подписи к карте
1) Соединённые Штаты Америки (США): США, Канада, все страны Центральной Америки и Карибского бассейна, большая часть островов Атлантического океана (включая Гренландию и Исландию), большая часть островов Тихого океана, Тайвань, Хайнань, Филиппины и несколько ныне индонезийских островов, в том числе Сулавеси. Это должна была быть господствующая в мире держава, в военном и других отношениях.
2) Союз Советских Социалистических Республик (СССР): Советы должны были быть вознаграждены Персией (Ираном), Монголией, Маньчжурией, Финляндией и всей Восточной Европой, которая впоследствии образует часть Восточного блока (без Албании, но включая ничейную в реальной жизни Югославию, социалистическую, но антисоветскую). Все эти государства должны были попросту стать членами-государствами СССР. Австрия и большая часть Германии, хоть и «под карантином», показаны внутри советской сферы.
3) Соединённые Штаты Южной Америки (СШЮА): все южноамериканские государства вместе с тремя Гвианами в качестве единого составного штата и Фолклендскими островами.
4) Союз Африканских Республик (САР): вся Африка как федерация республик.
5) Арабские федеративные республики (АФР): охватывает саудовское и все остальные государства, которые сейчас занимают Аравийский полуостров, плюс современный Ирак и Сирия.
5) Федеративные республики Индии (ФРИ): нынешний Афганистан, Пакистан, Индия, Непал, Бутан, Бангладеш и Бирма (Мьянма).
6) Соединённые республики Китая (СРК): федерация, включающая все части Китая наших дней, Корею, некогда французскую колонию Индокитай (сейчас Вьетнам, Лаос и Камбоджа), Таиланд и Малайю (западную часть Малайзии)
7) Соединённые Штаты Скандинавии (СШС): Норвегия, Швеция, Дания.
8) Соединённые Штаты Европы (СШЕ): страны Бенилюкса, н немецкая Рейнская область, Франция, Швейцария, Испания, Португалия и Италия.
9) Британское содружество наций (БСН), в том числе Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, Шри-Ланка, Мадагаскар и большая часть Индонезии.

Через семь лет — в 1949 другой американец Пармеле публикует свою карту устойчивого к мировой войне глобального мира.

И практически строго в ритмике американской истории, через 60 лет после появления первых проектов устойчивого мира, в 2001 и 2009 годах появились два новых проекта, автором первого из которых является автор настоящей статьи, а другого – эксперты Всемирного Банка.

История вопроса

Первое окно в область физической (волновой) логики истории и экономики прорубил в 1926 году экономист Кондратьев, обнаруживший в американской хозяйственной жизни длинные, приблизительно 47-60 летние волны изменения конъюнктуры. Следующие шаг, растянувшийся на 20 лет с 1942 до 1962 года, сделал Колмогоров, предложивший многоволновую (полициклическую - турбулентную) модель изменения состояния любой среды, состоящей из бесконечно большого числа частиц. А третий шаг – в 1994 году Ю. Батурин и автор, обнаружившие в фактических данных мировой истории физические закономерности развития. Рассмотрение в том же 1994 году российских реалий под этим углом зрения привело автора к выводу о существовании у страны приблизительно 80 летней длинноволновой повторяемости событий.

НОВЫЙ ГЛОБАЛЬНЫЙ МИРОПОРЯДОК

Каким будет и когда наступит новый миропорядок… Ансамбль 15

Глобальные рамки для сверхновой России

Среди сценариев возможных в будущем макросоциальных изменений практический интерес представляют лишь те, которые были сделаны заблаговременно и прошли, таким образом, определенное испытание на достоверность.

С этой точки зрения наибольшей интерес представляют расчетные исследования мировой динамики Форрестера, выполненные в 1960-х годах. Они построены по двум - оптимистическому и пессимистическому сценариям роста населения планеты в XX - XXI веках. В графической форме результаты его работы показаны толстыми линями на рис. 1. За прошедшие с момента опубликования этого исследования более 40 лет подтвердился главный вывод его работы о том, что мир в 2000-2020 годах будет двигаться к пределам народонаселения. В последние годы этот сценарий оброс большим числом последователей, включая крупные международные организации, такие как ООН.

Результаты его исследования сегодня подтверждаются и иными независимыми исследованиями. Так, согласно турбулентной модели мировой динамики, основанной на гипотезе социальной турбулентности Колмогорова, в первой четверти XXI века следует ожидать стагнацию мировой экономики, а в 2040-х и 2050-х годах циклический спад мирового производства (тонкие линии на рис. 3). Как видно на рис 3, согласие результатов расчетов по двум качественно различным физическим моделям мировой динамики довольно высокое. Особенно в части потолков экономического развития мира в XXI веке и периода наступления мирового кризиса в 2050-2070-х годах.

Что же касается содержания грядущего мирового кризиса, то мнения экспертов здесь существенно разняться.

Фридман, например, прогнозирует на это время мировую войну. Римский же клуб и его многочисленные последователи, включая экспертов ООН, считают, что у человечества есть принципиальная возможность преодоления грядущей демографической катастрофы на путях «устойчивого развития». Детали этого пути, однако, пока остаются чрезвычайно дискуссионными.

Критические периоды развертывания российского сверхпроекта

Все сколько-нибудь значительные шаги развития России в XXI веке будут подталкиваться последовательной серией импульсов, исходящих, как из природной среды, так и бурно изменяющейся социально-политической обстановки в мире.

Значительный вклад в стимуляцию подобного рода среднесрочных социальных и экономических изменений вносят открытые более 80 лет назад А. Чижевским приблизительно 11-12-летние волны солнечной и, одновременно, социальной активности масс. Важность учета такого рода природной модуляции социально-экономической активности давно поняли американцы. Их министерство промышленности, например, уже более 60 лет прогнозирует мировую экономическую динамику по методике Чижевского.

Воспользуемся и мы этим приемом для оценки возможных в среднесрочной перспективе импульсов социального переустройства России. Тем более, что все наиболее значительные вехи нашей новейшей истории проходили строго по «солнечному расписанию» Чижевского. И распад в 1991 году СССР в период наивысшей солнечной активности и смена «политических тяжеловесов» на молодых политиков в следующем году наиболее высокой активности – 2000. И череда финансово-экономических кризисов в 1998 и 2008/9 годах, отстоящих друг от друга на один цикл солнечной активности.

Обратимся поэтому к прогнозам солнечной активности на ближайшие десятилетия, построенным астрофизиками (рис. 4 [1]).

Исходя из этих прогнозных оценок и многолетнего опыта наблюдений социально-экономической динамики, в ближайшие 5 лет следует ожидать резкое обострение нестабильности в мире.

В первом приближении того же типа, который имел место в аналогичных фазах предыдущего - 23, как его именуют астрофизики, цикла солнечной активности. Оценки возможных последствий, представленных на рис.4 всплесков солнечной активности в первом приближении показаны в таблице 1.

Если же для построения возможных в будущем изменений социально-политического состояния страны и мира использовать не только 11-летнюю периодичность, но и длинные и сверхдлинные на 140 летние волны мировой истории и их гармоники, то исторические аналогии событийного ряда можно существенно расширить.

Оглядываясь в прошлое в прошлое именно на этот период времени, мы обнаруживаем цепочку событий, которые приоткрывают завесу тайны над происходящим.

Вот лишь некоторые вехи той истории с проекцией в настоящее время.

1848 г. – революции в Европе. А 140 лет спустя – 1989 г. падение Берлинской стены.

1851 г. – прокладка первой телеграфной линии между Англией и Францией. 140 лет спустя – в 1991 г. мы получили первые сети Интернет.

1856 г. — Крымская война, 140 лет спустя – в 1995 г. начало кавказской войны в Чечне.

В 1859 г. началось объединение Германии. А через140 лет — в 1999 г. — с введением единой валюты, евро, завершилось создание Единой Европы.

В 1861 г. началась война между Севером и Югом в Америке. А 140 лет спустя, после теракта 9 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, США вместе с союзниками начали серию войн глобального Севера с глобальным Югом в лице Афганистана, Ирака и как мы сейчас понимаем, Ливии.

В 1868 г. произошло 9-бальное землетрясение в Перу, которое вместе с последовавшим за ним цунами унесло жизни более 25 000 человек. А через 142 года случились катастрофические землетрясения на Гаити и в Японии, с последовавшими цунами и техногенными катастрофами, жертвы которых тоже исчисляются десятками тысяч.

В 1870-е гг. началась борьба европейских стран за Африку. И 140 лет спустя — в 2011 г. мы наблюдали по существу то же самое.

В результате мы можем построить таблицу 2.

Отдельного комментария заслуживают события, обусловленные циклическим характером американской экономики. Изменения состояния единственной в мире сверхдержавы может самым существенным образом отразиться на положении нашей и других стран мира.

Анализ же перспектив американской социально-политической жизни ближайшего десятилетия (нашедшей частичное отражение в таблице 2) у многих вызывает тревогу. Так, по мнению американского политолога Г. Дерлугьяна: «Соединенным Штатам в среднесрочной перспективе предстоит пройти ту шоковую терапию, которую в 1990-е годы по рецептам МВФ прошла Восточная Европа и Латинская Америка» [6].

Конечно, американцы, хорошо освоившие и продвинувшие теорию цикличности экономики Кондратьева (даже если судить только по Фридману и Турчину), попытаются, в отличие от СССР 1990-х годов, осуществить мягкую посадку своей экономики на циклический минимум. Анализ же предшествующих системных кризисов США начала и середины XX века, говорит, что ранее они, обычно, преодолевали их с помощью войн. О чем с неподражаемой откровенностью на протяжении всей своей последней книги пишет Фридман [9].

Первый акт новой серии военно-политических конфликтов нового цикла солнечной, а значит и социальной активности может начаться, как это следует из таблиц 1 и 2, уже в 2011 году.

Следующий тоже весьма неординарный шаг мировой военной истории (имеющий, правда исторические аналогии, см таб. 2) , связан с возможным военным конфликтом США и Мексики. Это один из важнейших из-за своей необычности, сценариев развития мира в XXI веке, рассматриваемых Фридманом. Только он эту драму относит, где-то, на середину века, а по нашим оценкам ее первый акт может начаться в 2018-2021 годах (см. таб. 2).

Наиболее крупные же конфликты XXI века, действительно могут состояться, как это полагает Фридман в середине XXI века. Не столько, правда, за господство над морскими путями Тихого океана, как он полагает [9], сколько за контроль над энергоресурсами Евразии от Саудовской Аравии до Сибири. Время наиболее острой фазы этого конфликта существенно зависит от того, кто его начнет первым. По нашим оценкам, Китаю выгодно это сделать в следующем цикле солнечной активности, т.е. в 2023 -2026 годах, а США 20-30 годами позже. Но вне зависимости от инициаторов этого кризиса и времени его начала, только вследствие неподготовленности общества к глобальному похолоданию и его возможным последствиям, мир в середине – второй половине XXI века ожидает системный кризис. Сравнивая его возможные масштабы с аналогичным по качеству кризисным переходом российского общества в 1990-х годах от одного социального состояния к другому можно ожидать приблизительно 10% сокращение населения Земли. Развиваться глобальный кризис будет волнами. После волны 2050-х годов, обусловленной похолоданием, в 2060-х годах высоко вероятен масштабный, а потому и кризисный по своему характеру, переход к новой системе организации общественной жизни на планете (совой кластеризации мирового хозяйства), а в 2080-х может наступить болезненный кризис роста новой по системе и структуре своей организации мировой экономики.

Вот эти то и подобные им события и болевые точки мировой истории и вынудят российские элиты к консолидации, а общество в целом мобилизуют на создание нового российского социального проекта Сверхновой России, который никаким иным кроме как глобальным быть не может.

Прогноз: Россия в глобальном мире

Результаты расчетов показывают, что доминанты мировой экономики в ближайшие годы будут постепенно меняться, передавая эстафетную палочку вначале ЕС и Китаю, затем Индии и Мексике. А еще десятилетие спустя Австралии и России, потом Бразилии и Ирану. В 2040-х и второй половине 2030-х годов ожидается некий «провал» в несущей конструкции глобального мира – резкое сокращение численности его атлантов. В этот период устойчивой из рассмотренных стран ожидается экономика одной лишь только Австралии. А к середине века доминанты мировой экономики значительно изменятся. По нашим оценкам вместо лидеров ближайших лет ими могут стать Россия, Бразилия и Иран.

При этом важно отметить, что в рамках сотовой модели глобализации появление и доминирование новых лидеров будет происходить плавно, а не революционно и не будет означать полный уход со сцены предшественников. Будет изменяться только географическое положения центров силы единого в целом сотового глобального мирового хозяйства.

Таким образом, можно сделать вывод, что «Большая двадцатка» является всего лишь очередным шагом в попытках эмпирическим путем проб и ошибок найти устойчивую структуру глобальной экономики. Поиск таким экстенсивным способом новой несущей конструкции мирового хозяйства займет много времени и потребует много жертв.

Не последнее значение в этих условиях имеет теоретическое решение проблемы глобализации. Оно же говорит, что устойчивое число ответственных субъектов мировой экономики (своеобразный ансамбль атлантов, несущих конструкцию глобальной экономики) должно быть существенно больше 8 и ближе к 15, их положение в пространстве равномерно диверсифицировано, а первая фаза строительства сотовой структуры глобального мира (распада однополярного мира по-американски) займет около четырех десятилетий. Продвижение к сотовому миру будет протекать неравномерно как по пространству, так и по времени и сопровождаться преобразованием социальной активности масс (пассионарности) в энергию хозяйственного строительства.

Литература

1. Абдусаматов Х. Солнце определяет климат. Наука и жизнь. 2009 № 1.
2. Доклад о мировом развитии 2009. Всемирный банк. 2009.
3. Доброчеев О.В. Вектор перемен. М.: ИНЕРТК. 2003.
4. Доброчеев О.В. Глобальные волны технологических нововведений. Космонавтика XXI века. М.: 2010.
5. Кляшторин Л.Б. Любушин А.А. Циклические изменения климата и
рыбопродуктивности. М.: ВНИРО. 2005.
6. Мирзоян. Г. Что делать с Обамой? Эксперт № 45. 2010 г.
7. Пармеле. М. «Геоэкономический регионализм и всемирная федерация». Нью-Йорк. 1949.
8. Форрестер Д. Мировая динамика. М.: Terra Fantastica. 2003.
9. Фридман Д. Следующие 100 лет. М.: ИД «Коммерсант – «ЭКСМО». 2010.
10. Шафаревич И.Р. Русскость, сила наша. New Scientist RU». 2010. № 1 (1).